Я металась в постели в поисках покоя. Все было так расплывчато и невероятно темно. Можете себе представить, что такое бессонница? Я испытывала бессонницу, находясь во сне.  Все мое существо страдало только от того, что не знало, когда страдания физические должны наступить. Я слышала отдаленно какие-то голоса, зовущие меня. То были голоса моего возлюбленного.Их было много, а я рвалась ко всем одновременно. Я хотела лишь одного, чтобы он не страдал из-за меня. Он звал меня. Просил прекратить его страданья и ответить взаимностью. Я хотела, чтобы он ушел, чтобы не видел меня, такую, меня сумасшедшую. Пусть он лучше будет видеть ту приветливую Бет, которая не может не улыбаться, вместо того запуганного, униженного существа, что лежит сейчас. Простил бежать к нему в объятья. И я металась, но не могла встать. Я знала, что все идет по сценарию, и что дольше будет хуже, а это лишь вступленье.
Я лежала на кровати, прикованная к ней цепями. Из ран сочилась кровь. Во сне вовсе не наступает блаженство, наконец я почувствовала то, что кандалы режут ноги. Сон начинается. Затишье кончилось.
Вот его голос становится громче, сильнее. Я вижу, как его глаза все ближе, я чувствую его поцелуй и жадно впиваюсь в него губами, лишь бы он не уходил. Лишь бы этот момент стал вечностью. Он шепчет мне, что любит меня. Он шепчет мне, что я ему нужна. Я обнимаю его и притягиваю к себе. Точнее, я пытаюсь это сделать, потому что цепи сдерживают любое мое движение.  Он поддается и опускается в мои объятья. Я чувствую его дыханье на своей шее. Я знаю, что больше в жизни мне никто не нужен. Я хочу сказать ему, что он не должен страдать, что дальше нас ждет тоже счастье, больше счастья, чем есть в мире. Я говорю ему «Я ненавижу тебя» Я хотела сказать, что люблю его, но тьма все переиначивает. Я снова хочу сказать ему о своих чувствах. Но выходит лишь: «Ты мне омерзителен» Он смотрит на меня  с минуту, а потом лицо его начинает выражать сплошную муку и самотерзания.
-Ты не любишь меня.
-Да-говорю я, но все мое существо орет «Нет, люблю, люблю больше, чем жизнь, я люблю тебя»
-Я умру без твоей любви.
Я замираю от ужаса, что же я натворила. Как я могла причинить боль ему. Причинить боль этому ангелу, словно с небес сошедшему до меня.
Однако эти мысли заняли лишь секунду. Потому что как только слова о смерти слетели с его алых губ, он начал стареть, его прекрасное лицо начало покрываться морщинами. Его глаза выражали лишь тоску, а губы стали не такими притягательными.
На мне лежит  старик. Мне это неприятно. Я понимаю, что больше не люблю его. Я понимаю, что то ничтожество, которое целует мою шею, недостойно меня. Я начинаю задумываться о его происхождении. Я начинаю понимать, что он больше для меня не представляет интереса. Как только я это поняла, то скинула его тело с себя. Оковы исчезли. Бывший предмет воздыхания теперь лежал на мраморном полу, из некогда прекрасных глаз его текла кровь.
«Он умер без моей любви» подумала я, но меня это не тронуло. Я молча встала и, перешагнув через него, пошла в ванную.

Во сне я почему-то всегда знаю, где что находится. Вот и сейчас, я встала и направилась вперед. В темный коридор.
Теперь стоит описать место, в котором я находилась. Это был огромный зал. Точнее Это была часть зала с арками, за арками же была тьма со всех сторон. На арках висели ангелы, которых пожирали львы. Все это было из белого мрамора. Пол был сделан в стиле шахматной доски, а иногда на клетках попадались громадные шахматные фигуры, которые двигались, когда к ним подходишь.
Я оказывалась здесь каждую ночь с самого детства, так что эта обстановка стала привычной.
Раньше я старалась выйти, но лишь заблуждалась в бесконечном зале, словно в своей голове, иногда мне попадались мои страхи. Знаете, во плоти. Сейчас мне было все ранво. Я совершала обычную для меня процедуру.
Я встала и без капли удивления обнаружила, что я нагая. Мои черные кудрявые волосы пдали на спину, а не которые кончики их касались коленей. У меня большие томные голубые глаза и округлые формы. Я знала, что очень красива и всегда этим пользовалась. Я всегда понимала, что стоит мне лечь в постель с мужчиной и он сделает все, чтобы повторить. Конечно, я немного эгоистична, но меня это не трогало. Безусловно, я тоже цветок, который требует ухода, я влюблялась пару раз, но эта любовь не приносила мне насыщения. Я была счастлива только до того момента пока не добивалась полной открытости. Наверно поэтому мне нравился свой кошмар, возлюбленный там мой никогда не получит от меня признания, а значит минуты его поцелуев всегда останутся для меня самыми желаемыми.
Так вот, я встала и двинулась точно вперед. Вскоре я оказалась перед маленькой дверцей, сделанной из грубого дерева, за ней слышался шум воды. Я открыла ее и тут же ощутила уют, когда дверца тихо скрипнула. На меня повеяло теплом, нет, даже жаром и я вошла увидев широкое углубление в полу, усыпанном лепестакими роз. Само углубление постепенно наполнилось водой. Я учуяла запах апельсина и погрузилась в воду с головой.
Там ко мне пришла радость. Я чувствовала, что такое мне не дано испытать нигде. Все эти ощущения, которые скоро станут кошмаром, они были для меня незабываемыми, они были моим вдохновеньем. Они были всем.
Я погружалась в воду с головой и чувствовала, что захлебываюсь, но понимала, что выныривать бесполезно. Уже через несколько секунд на поверхности ванны, заполненной до краев, оказалось стекло. Я была заперта в воде. В аквариуме. И я задыхалась. Я начала бить руками по стеклу, прекрасно понимая, что мой спаситель будет еще страшнее, чем быть здесь. Но я не могла не бить руками, я не могла не хотеть высвободиться.  Вдруг вода, вовсе не неожиданно для меня, начала становиться черной. Запах апельсина усилился. Он уже бил в нос, это было ужасно. Цитрус как человек, имеет плюсы и минусы. Так вот сейчас были сплошные минусы. Тут я не могла уже не вдохнуть. Я вдохнула черную воду и почувствовала, как моя глотка горит, она просто взрывалась во мне. Я заорала что есть мочи.  (ну а вы что никогда воду случайно не вдыхали? Это же ужасно больно!) Сейчас во мне горел настоящий пожар. Черная вода, естественно, не была так безобидна, как обычная. Вдруг (точнее совсем не вдруг) что-то сильное выбило стекло. Я оказалась вся в осколках и в собственной крови. Какие-то сильные, невидимые руки подняли меня и опустили на пол. Кажется, это называется несколько раз пережить смерть? И тут я ощутила того, кто меня спас, а именно его невидимый торс. Он требовал расплатиться за помощь, и я была не против. Я уже говорила про то, что чем больше чего-то неполного, необычного, тем сильнее для меня чувств. Так вот сейчас Он был невидим. А я совершенно беззащитна, и это сильно возбуждало нас обоих, особенно если учесть, что он огромный, по ощущениям, а значит и все у него огромное. Мой спаситель сжал меня до синяков в плечах,  тут я ощутила его в себе. Он буквально разрывал всю меня на части, и это было неописуемо. Эти ощущения были восхитительны, совершенны. Это был пример идеальной любви между богом кошмара и его наложницей. Но как только я дошла до кульминации, как только готова была излиться на него, он вышел из меня, обдал своим соком и ушел. А  я осталась лежать на полу, измученная, мокрая и недовольная. Это был тоже кошмар - мне не дали опустеть. Но тут, как раз в тот момент, когда я кое-как встала, я увидела их. Это были все мои любовник, все бывшие возлюбленные и просто все, кто хоть раз стал моим партнером в любви. Все, кто ненавидел меня за то, что я непостоянна. Они молча шли на меня. А я была слишком слаба, чтобы убежать. Они дошли до меня и принялись избивать ногами, и в чем-то таком я нашла совершенно приятное для своего тела. Скажите, я сумасшедшая? Да, наверно. Может тогда, когда они свистели на меня и били и таскали за волосы, тогда я переставала ощущать себя шлюхой. Я чувствовала, что сейчас виноваты они. И эта была главная сладость моего сна. Я любила этот сон, я любила все, что там происходило, я  каждую ночь засыпала в одно и то же время, лишь бы этот сон приходил ко мне каждый вечер. Но тут все мои бывшие подняли указательные пальцы и направили  их к какой-то  старой двери. И тут яя услышала, как что-то за не рычит, бьется в дверь. Мои бывшие рванули в разные стороны от двери. Та же медленно открылось. Я увидела лишь два белых глаза без зрачков и проснулась в своей обычной кровати с позолотой в своих покоях, в совеем доме номер десять по улице Бриз-Вейкс.

Прим. авт.: Бриз-Вейкс-это улица, где живут самые богатые в Мидсаммер.

Мой дом был самым гостеприимным в округе Мидсаммер. Сюда ходили все. От джентльменов до несчастных мужей. Всем иностранцам всегда советовали зайти в мой дом, как в местную достопримечательность. Здесь, в моей постели, побывал каждый мужчина нашей деревни. Каждый. А их было больше тысячи человек. Не скажу. Чтобы я особо гордилась этим, нет, совеем наоборот. За пределами дома я вовсе не была коварной распутницей, а скорее доброй женщиной, которая всегда дает милостыню. Это поможет мне. Потому что распутная старуха мало кому нужна, а вот милочка-добрячка очень даже выгодное обществу лицо. Старость была близко. Сегодня я проснулась шестидесятилетней женщиной. С кучей морщин, которые только усилила неумытая перед сном косметика. Хотя во сне я всегда двадцатилетняя, тут, в реальном мире, моя жизнь имеет не те бурные краски. Да уж, эта учесть каждой потаскухи - проснуться однажды в своей кровати и обнаружить, что простыня холодная от того, что на ней никто не лежит. У меня было куча прислужниц, все они не любили меня за то, что когда-то я увела их кавалеров, а потому нужно было изрядно им платить, что бы эти девки улыбались, когда приносили чай.
Моя комната была похожа на церковный зал. Вместо окон были оконные витражи, в основном там был красный цвет, но встречались еще желтый с синим. Под самым большим окном(на север) стоял алтарь. Надеюсь, вы не подумали, что проститутка обязательно неверующая.
  Напротив намного дальше от алтаря стояла трехспальная кровать, когда я покупала кровать я хотела повторить что-то из своего сна и изголовье кровати было увито железными розами мастерской работы. Кровать никогда не была застелена, как и в моем кошмаре. На ней всегда лежало красное шелковое покрывало.
   Каменная плитка пола была устлана круглым индийским ковром, у нас в деревне вообще была мода на восток. И на Францию.
  Потолок был куполообразным на самом верху внутри купола был нарисован огромный черный ворон, расправивший крылья, готовившийся напасть. Под вороном висела огромная хрустальная люстра, которая не смотря на ее размеры двигалась от легкого дуновения ветра.
  Шкаф был огромен он стоял по правой стене от алтаря, я хранила в нем не всю свою одежду, тем не менее он был забит. Противоположной от шкафа к стене была огромная резная дверь вся покрытая позолотой, туда то вдруг и постучали.
  Я накинула легкий ситцевый халат на свою ночную рубашку и поспешила открыть дверь, за ней стояла Луше Веру, Луше Веру была проворливой тридцатилетней дамочкой, утянутой в рюмочку и все время падающей в болезненные обмороки. В свое время ей повезло жениться на одном из самых богатых холостяках мидсаммера. Теперь же она была самой известной сплетницей в округе. Она отличалась невоспитанностью, назойливостью и жадность, но была довольно милая, по крайней мере с ней можно было поговорить, и не бояться, что она блеснет остротой ума в ненужный момент. Когда я увидела ее на моем старом лице появилась вымученная улыбка какой-то признательности и дружелюбия.  Гостья же, не дожидаясь приглашения прошла в мои покои и опустилась в самое мягчайшее кресло, естественно зная об этом. 
- Мисс Фоллайт, могу ли я рассчитывать на вашу любезность в разговоре со мной.
- Безусловно- ответила я,- вы можете рассчитывать на ту часть любезности, которую я могу предложить.
Лише смерила меня презрительным взглядом и отчиканила сквозь зубы:
- Для вас с лихвой достаточно.
- И так чем обязана?
- Да вот хотела узнать у вас некоторые сведения по одному вопросу.- она отвернулась от меня и начала внимательно рассматривать свои кружева на платье.
- Продолжайте.- сказала я и отвернулась, мне вовсе не хотелось с ней беседовать, раз пришла пусть говорит, нечего сказать пусть уходит.
Леше покосилась на меня исподлобья.
-Ходят слухи-сказала он почти шепетом-Что мсье Веру ходил как вам вчера.-а потом добавила-чай пить.
-Вы верите слухам?- мне хотелось над ней немного поиздеваться. Я прекрасно понимала, что сейчас будущее нервов Леше зависит от меня.
-Нет, нет, конечно, нет. Но…-она промолчала, а потом слабо улыбнулась-Слухи могут оказаться правдой, ведь так?
-Действительно могут. - Я усмехнулась. - Но не лучше ли оставить все неопределенным?
Она посмотрела на меня так, словно я сообщила ей о смерти сына, эта стрекоза попалась на крючок. Теперь она думает, что он правда заходил сюда.
Она вдруг посмотрела на меня так жалобно и всхлипнула.
-Он, знаете, очень любит яблоки. Зеленые.  Ему их надо резать ровно на десять долек, и десятая должна быть меньше всего. Я всегда служанке нашей, Джейн ее зовут, говорю, чтобы она так резала их на десять долек. Вот и вчера она так порезала. А он, знаете, не стал их есть. Сказал, что не голоден. А я знаю, что он не голоден. Он ведь у вас чай пил, да. Он, вы знаете, такой старательный, все время только работа, работа, работа, даже на Сузи, дочку нашу, времени нет. Бедняга, он, наверное , так устал, а вы его чаем напоили, спасибо…Да, большое спасибо. –она говорила сдавленно, иногда всхлипывая, а под конец вообще почти разревелась.-Он даже когда отчеты пишет, никогда не прерывается. Да-да…
Она рыдала у меня на кресле, а мне вдруг стало противно.
-Идите домой, и заботьтесь о дочери. А мужа вашего хольте и лелейте, как и раньше. А меня оставьте в покое. Идите, и ..режьте ваши чертовы яблоки.
Она подскочила, как ужаленная.
-Не хватало еще, чтобы всякая –она запнулась-говорила мне, что делать!
Тут Леше Веру оскорблено вздохнула всем своим хрупким туловищем в рюшечках и корсете, а потом быстро выскочила за дверь. я Села на подлокотник кресла и закурила.

Автор:
Piero Man
Читатели:
Mrs. Time.
Writer
Liza Khaylova